Этот актёр начисто лишён позёрства, при этом не только на экране, но и в жизни он остаётся человеком-загадкой. В его фильмографии нет проходных картин, их ждут и обсуждают. «Космос как предчувствие», «Прогулка», «Питер FM», «Оттепель». Недавно зрители увидели артиста в новой картине — «С чего начинается Родина».

О Родине

— Недавно зрители посмотрели многосерийный фильм «С чего начинается Родина». Чем вас заинтересовал этот проект, когда вас в него только пригласили?

— Сериал сначала назывался «Фантом», и у меня к нему отношение довольно странное…

— Почему?

— Когда мы снимали его год назад, чем всё это было для нас? Неким историческим погружением в атмосферу холодной войны 1985 года. История секретной операции «Фантом» в стране, которая сама — фантом. И в первую очередь не о КГБ там речь, а о людях и их поступках. Но за год контекст абсолютно поменялся. И ретрокартина вдруг стала актуальной. Всё те же вопросы сейчас: отношения Америки и России, КГБ-ЦРУ, вой­на, предатели… Я за то, чтобы у сериала не было резонанса вовсе, нежели за такую вот его актуальность. Ко мне недавно подошёл человек на улице и спросил: «С чего начинается Родина?» Я ответил: «С отношений в семье».

— В кино вы часто предстаёте в образе сердцееда, а в жизни — многодетный отец. Вас тревожит будущее ваших детей?

— Конечно, будущее детей не может не тревожить. Причём живём мы не в спокойной Австралии или Швейцарии, к примеру, а в стране, где постоянно происходят какие-то катаклизмы. Но у меня есть надежда, что мои ребята вырастут самостоятельными и толковыми.

— Не возникает желания переехать в более спокойное место?

— У меня нет желания уехать совсем и поселиться где-то в другой стране. Но я за то, чтобы была возможность ездить, путешествовать: сидеть взаперти как-то не хочется.

Таганка-мама

— Помните своё первое знакомство с театром? Какие у вас тогда остались впечатления?

— В этом смысле мне повезло. Мне было девять лет, когда я попал в Театр на Таганке к Юрию Любимову, я играл в его спектакле. Мои детские впечатления очень сильные, это было наблюдение изнутри, а не снаружи. Наверно, если бы я ходил в театр как простой зритель, был бы совсем другим человеком. А я видел, как вживую работает этот фантастический механизм, это шапито с наклеенными носами, запахами и катакомбами, в которых можно заблудиться и потеряться.

— А как вы вообще попали в Театр на Таганке, в труппу?

— Я жил неподалёку. Рядом с театром была музыкально-хоровая школа, в которой я учился. К нам пришёл помощник режиссёра и отобрал несколько ребят для спектакля. Так я попал в театр — и уйти оттуда уже не смог.

— Актёры в шутку говорят, что театр — террариум единомышленников. У Театра на Таганке тоже была непростая судьба...

— Он всегда жил своей жизнью. И я наблюдал, как всё это происходило: как выяснялись отношения, как происходил раскол труппы. Видимо, сама природа конфликта — основы драматургии, которую Юрий Любимов воспевал, — всё это перенеслось в реальную жизнь, в отношения в театре. И в результате он больше не смог в нём полноценно существовать. Но при всём при этом люди, которые там служили, — яркие индивидуальности. Все знают Высоцкого. А там же были и Рамзес Джабраилов, Иван Бортник, Валерий Золотухин, Вениамин Смехов, Леонид Филатов, Феликс Антипов и другие. Наверняка в свои десять лет я чего-то не понимал, но мне там было очень круто! Эти знаменитые фразы типа «все богини как поганки перед бабами с Таганки», все эти хрипатые дядьки, гитары, курилки...

— Какие у вас были отношения с самим Юрием Петровичем Любимовым?

— Я играл в его спектак­лях, будучи совсем ребёнком. Поэтому это просто детские впечатления. В сознательном возрасте — не довелось.

(Фото - Вадима Тараканова и пресс-службы кинокомпании RWS)